О ТОМ, КАК ПОЯВЛЕНИЕ СВЯЩЕННИКА ОСТАНОВИЛО САМОУБИЙЦУ.

Диакон Павел Сержантов

Сразу скажу, все нижеизложенное было на самом деле. Можно сказать, что история эта – обыкновенное чудо, классический случай. Обыкновенное чудо заключалось вот в чем: священник своим присутствием остановил самоубийство.

Сейчас стало доходным промыслом ругать священников. Целое заметное течение в круговороте коммерческих репортажей организовалось, все в нем направлено на дискредитацию духовенства, как класса. Вот я против этого антиклерикального течения и пойду с обыкновенным свидетельством, что есть у нас хорошие священники. По всей стране и по всему миру.

Один из таких священников – отец Игорь. Я специально не называю фамилию этого русского священника, умолчу и о месте его служения. Он хороший батюшка, и таких добрых пастырей в Православной Церкви, слава Богу, много. Он такой не один. Замечу только, что поселился и служит отец Игорь на границе Европы и Азии, в самой глубине российских просторов. Поэтому общаемся мы с ним нечасто. 1500 километров отделяют наши города друг от друга. Последний раз виделись месяц назад.

Он очень приветливый. Из тех людей, с которыми поздороваешься, и на душе тепло становится. Встречи наши редки, и каждая из них становится маленьким праздником. Здесь ключевое слово – «праздник». Не подумайте, что эта праздничность – положительная реакция на встречу со мной лично.

Я наблюдал, как подходили к отцу Игорю прохожие, скромные, ничем не примечательные: «Батюшка, благословите!» Дальше начиналось некое последование радостного благословения. Священник всей своей крепкой фигурой разворачивался к прохожему человеку, совершал великое (по размеру) крестное знамение: «Бог благословит!»

Все это происходило чинно, с уважением к Богу и человеку. Без малейшей торопливости. Тут я вспоминал, что просьба благословить по сути – это просьба помолиться обо мне. А молитва для верующего человека является делом важным, на ней время не экономят, тут неуместна торопливость.

И еще. Благословлял отец Игорь без малейшего недовольства: «Вот, у меня важный разговор, а вы ко мне за благословением, будто подождать не могли... Бог вас благословит!.. Так о чем мы говорили, отец Павел?» Раз за разом прохожие подходили к батюшке, и каждый раз было заметно, что отец Игорь рад посреди разговора преподать благословение. Тут я вспоминал, что молитву не прерывают ради разговора, а вот разговор ради молитвы прерывают. Разговор с Богом важнее разговора с человеком, пусть даже «важным».

Отец Игорь по большому городу всегда ходит в рясе, благословение ему часто приходиться давать, однако по всему заметно – благословлять он считает за счастье. Смотреть приятно.

Батюшка рассказывает, что жил одно время в таком труднодоступном месте, что до дома сперва общественным транспортом добирался, а потом еще шел километра три пешком. Эти три километра пешком порой занимали у него по три часа, потому что люди, увидев священника, приближались к нему. Начиналось с традиционного: «Батюшка, благословите!» Потом уже задавался вопрос на церковную тему, или начинался разговор исповедального характера, да за всю длинную прожитую жизнь.

Однажды на этом трехкилометровом участке подошел к отцу Игорю незнакомый мужчина. «Я, – говорит, – давно вас жду. Вы мне жизнь спасли». Священник твердо объявил: «Я вас впервые вижу». И в ответ услышал печальную историю со счастливым концом.

Незнакомец рассказал о себе. Не так давно было ему очень тяжко, очень. Сначала с работы уволили. Устроится на другую работу он никак не мог. Затем жена от него ушла. Затосковал человек. Настолько невмоготу ему жить стало, что решил он не дожидаться смерти. Сделал из прочной веревки петлю. Поставил табуретку под люстру, закрепил веревку на крюке, принялся продевать шею в петлю... А вешался он как раз напротив окна. Так получилось, конструктивная особенность комнаты, – крюк под люстру пришелся напротив окна. Выходило это окно на улицу, на ту самую дорогу, по которой в тот самый момент шел отец Игорь. Фигура в рясе и отвлекла внимание самоубийцы.

«Отвлекла» – не совсем подходящее слово. Увидел человек: священник идет ... как сама жизнь идет увидел. Через священника он увидел, что жизнь продолжается, она не пресеклась, не закончена. Исчезло чувство безысходного тупика, стало ему значительно легче на душе. Он стащил петлю с шеи и передумал счеты с жизнью сводить. А через неделю уже с удивлением вспоминал про свои планы о самоубийстве: «Почему я так решил? Это ведь ужасно».

А отец Игорь шел в тот роковой день своей дорогой мимо темнеющих окон и ни о чем не знал. А в это время произошла его встреча с отчаявшимся человеком. Встреча вселила в самоубийцу надежду и силы продолжить свой жизненный путь, хотя это и тяжело.

Лицом к лицу человек встретился со священником уже какое-то время спустя. Нарочно дождался поблагодарить: «Вы мне жизнь спасли». Спасибо, что рассказал эту историю. Спасибо и отцу Игорю, что он ее пересказал. Не для саморекламы он ее пересказывал, я же вижу. Тут другое.

Непридуманная история. Обыкновенное чудо... Кто-то хмыкнет, что и чуда здесь никакого нет, просто внешний фактор (экзотический, неожиданный) переключил внимание самоубийцы, и попытка суицида не была доведена до конца. Я другого мнения: произошла встреча, и произошло чудо. Бывает же, что встреча есть, а чуда не происходит.

Сразу за рассказом о самоубийстве батюшка Игорь упомянул о другой встрече на дороге. Некий пожилой незнакомый мужчина, увидев священника, подождал, пока тот поравняется с ним и пристально глядя на него, отвесил свое поздравление: «Ну, поп, повезло тебе! Не встретился ты мне лет пятьдесят назад. Я бы тебя в живых не оставил!» В серьезности намерений незнакомца сомнений не было, не для красного словца говорилось. Просто ушло его время, не может он теперь попа убить. В тот раз чудо не произошло – оно не происходит, когда мы культивируем ненависть в своем сердце. И даже незнакомый священник на дороге кажется заклятым врагом, достойным смерти. То священники «мешают жить», то еще кто...

Две встречи, такие разные. Одна по дороге в жизнь, другая по дороге в смерть. И дорога-то одна, только мы на ней сами направление выбираем. Мне по душе – дорога жизни. Нам заповедано идти дорогой жизни.

ИСТОЧНИК