О ВЕЛИКОМ ПОКАЯННОМ КАНОНЕ Андрея Критского

Святитель Андрей Критский оставил глубокий след в православном предании и как великий святой, и как богослов, и как замечательный песнописец и гимнограф.

 О нем известно сравнительно немного. Родился он около 660 года. Происходил из Палестины. В молодости отрекся от мира и ушел в лавру святого Саввы. Затем оказался в Константинополе, где исполнял должность орфанотрофа, то есть надзирателя за сиротскими домами. На этой должности он прославился своей деятельной благотворительностью и милосердием. Около 712 года он стал епископом Крита. Житие сообщает, что именно благодаря его молитве остров Крит был спасен от арабского нашествия. Отошел святитель ко Господу около 740 года. Память святителя Андрея Критского совершается 4 июля.

 Его перу принадлежит ряд проповедей на Господские и Богородичные праздники и на другие случаи. Для своего времени он явился выдающимся и красноречивым проповедником. Но наибольшую известность он стяжал как гимнограф – творец стихир и канонов. Вопреки мнению М. Скабаллановича, не он первый стал писать полные каноны, (есть более ранние каноны VI–VII веков, дошедшие до нас в переводе на грузинский язык в сборнике «Иадгари»), однако он является первым известным автором полных канонов, дошедших до нас на греческом языке.

 Он начал свою гимнографическую деятельность с трипеснцев, которые он составил на все дни Страстной седмицы, кроме субботы; раньше они пелись на утрени от понедельника до пятницы, потом к ним присоединились трипеснцы, составленные святителем Космой Маиумским, а потом произведения Космы вытеснили трипеснцы святителя Андрея на повечерие. Святитель Андрей написал полные каноны, до сих пор используемые в богослужении: Великий, на Лазареву субботу, неделю жен-мироносиц, преполовение Пятидесятницы, Рождество Богородицы. Им созданы также ныне не употребляемые каноны на неделю ваий, на Пасху, Богоявление, Сретение, Воздвижение, мученику Трофиму (23 июля), мученикам Маккавеям (1 августа). Особенность всех упомянутых канонов – наличие второй песни канона, основанной на скорбной и грозной песни Моисея из Второзакония (гл. 32), большое количество тропарей, а в конце Троичен (тропарь, посвященный Святой Троице) и Богородичен (тропарь Пресвятой Богородице).

 Для святителя Андрея характерен особый стилистический почерк, особая система образов, нередко уходящих в раннехристианскую палестинскую архаику, например образ ребр Христовых как чаши (Великий канон, песнь 4); его стиль, сжатый, строгий и учительный, его простой язык узнаются сразу.

 Святитель Андрей Критский наиболее известен своим Великим, или Покаянным, каноном. Существует мнение, что первоначально это был лишь ряд тропарей без ирмосов и без Богородичнов и лишь позднее Иосиф Песнописец оформил его. Современные знания о палестинской гимнографии показывают, что эта точка зрения неверна. Великий канон изначально целостное произведение, поздними являются только тропари, посвященные самому Андрею Критскому и Марии Египетской (хотя, судя по житию, написанному святителем Софронием Иерусалимским, ее память могла праздноваться достаточно рано), все остальное принадлежит святому Андрею. Самая ранняя рукопись, в которой засвидетельствован Великий канон (с несколько иным порядком тропарей и более кратким их составом), – исследованная нами Студийская Триодь середины – второй половины IX века, Р.A.И.К. 109, хранящаяся в Библиотеке Академии Наук в Санкт-Петербурге. В этой рукописи канон присутствует на своем первоначальном месте в богослужении Великого поста – на утрени четверга 5-й седмицы Великого поста (так называемее Стояние Марии Египетской). Лишь позднее он появляется еще и на повечерии первых четырех дней 1-й седмицы.

 Канон представляет собой пронзающий душу сердечный плач праведника о грехах. Самое начало: «Откуду начну плакати окаянного моего жития деяний? кое ли положу начало… нынешнему рыданию» (песнь 1), – настраивает душу на скорбь и покаяние, к «уязвлению сердца».

 Творец канона оплакивает не только себя, но и все согрешившее человечество. Он припоминает все прегрешения, все грехопадения – от Адама до Нового Завета; ветхозаветные примеры в каноне составляют его большую часть – восемь песен. Святитель Андрей не просто вспоминает о грехе праотцев, он их переживает как будто собственные: «Первозданнаго Адама преступлением поревновав, познах себе обнаженна от Бога…» (песнь 1).

 Преступления праотцев становятся прообразами страстей, мучающих человека: «Вместо Евы чувственныя мысленная ми бысть Ева, во плоти страстный помысл» (песнь 1). Или другой пример: «Кому уподобилася еси, многогрешная душе? токмо первому Каину и Ламеху оному, каменовавшая тело злодействы и убившая ум безсловесными стремленьми» (песнь 2: «Видите, видите»). Здесь святой Андрей следует святому Максиму Исповеднику, для которого Каин – «приобретение, закон плоти», восстающий на Авеля, то есть на ум, сообразно символическому толкованию, и убивающий его. Вот что пишет преподобный Максим в «Амбигвах» (вопрос 49): «И если бы блаженный Авель соблюл это и не вышел вместе с Каином на поле, то есть не вышел до достижения бесстрастия на равнину естественного созерцания, то Каин, сущий и именуемый законом плоти, не восстал бы и не убил бы его».

 Если святитель Андрей вспоминает в каноне примеры ветхозаветной и новозаветной праведности, то, прежде всего, для того, чтобы укорить свою душу за леность и за греховность и призвать ее к подражанию, например: «Иосифа праведнаго и целомудреннаго ума подражай, окаянная и неискусная душе, и не оскверняйся безсловесными стремленьми, присно беззаконнующи» (песнь 5).

 Канон представляет собой широкую историческую панораму, в которой начертается история человеческого греха и человеческой праведности, отвержения Бога и Его принятия. Содержание канона глубоко христоцентрично, в каждой песни встречаются проникновенные обращения ко Христу, например: «Да будет ми купель кровь из ребр Твоих, купно и питие, источившее воду оставления, да обоюду очищаюся, помазуяся и пия, яко помазание и питие, Слове, животочная Твоя словеса» (песнь 4). Единственный путь очищения для святителя Андрея – во Христе, через трезвение, подвиг, через деяние – к видению Божества.

 Великий канон святителя Андрея, безусловно, основывается на мощном святоотеческом фундаменте, в нем прочитываются цитаты из святителя Мелитона Сардского, святого Ефрема Сирина, святителей Григория Богослова и Григория Нисского, святого Максима Исповедника. И заслуга святителя Андрея Критского в том, что он смог синтезировать их опыт и запечатлеть его в каноне.

 Иногда в околоцерковных кругах можно услышать мнение, что якобы святитель Андрей Критский пережил сам все те грехопадения, о которых он пишет в каноне, иначе он не смог бы о них повествовать с такой силой и убедительностью. Мало что может быть смешней и кощунственней такого суждения! Святой потому и святой, что чувствует себя величайшим грешником, не будучи таковым на деле; посещения Божественной благодати делают самые малые пятна на его совести ужасными и отвратительными для него, и самые малые свои проступки он оплакивает как великие грехопадения. А приведенное выше околоцерковное мнение – это своеобразное отражение пошленькой житейской псевдо-мудрости: «Надо все испытать самому, чтобы понять». Отнюдь не обязательно…

 То, что нам дано в Покаянном каноне святителя Андрея Критского, является библейским, церковным, подлинно вселенским опытом покаяния, уязвления сердца, мучительного совлечения с себя ветхого, мертвого человека и облечения в нового Адама, во Христа Иисуса, Господа нашего, Которому слава во веки.

Диакон Владимир Василик